Технологический суверенитет и промышленная кооперация в 2024 году
Достижение технологического суверенитета остаётся одной из наиболее актуальных задач для промышленников в России — её обсуждают на всех крупных отраслевых мероприятиях, она становится предметом научных и статистических исследований. Однако в точности сказать, насколько отечественные предприятия зависимы от иностранных решений, достаточно сложно.
Например, в 2023 году специалисты Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ рассчитали соотношение импорта и объёма внутреннего рынка по основным направлениям. Получилось, что станкостроение импортозависимо на 95,3%, микроэлектроника — на 92%, химическая промышленность — на 53%, судостроение — на 64,4%, авиастроение — на 52,8%.
При этом в Минпромторге заявили, что ещё в 2022 году станкоинструментальная промышленность была импортозамещена на 32,2%, радиоэлектронная — на 50%, химическая — на 68,2%, судостроительная — на 81,9%. А, чтобы повысить эти показатели, с 2025 года в России запустят пул прорывных мегапроектов, главной задачей которых станет оперативное достижение технологического суверенитета в критически важных отраслях. Об этом заявил первый вице-премьер Андрей Белоусов на мартовском совещании президента России с членами правительства.
Он упомянул два таких мегапроекта в области промышленности — «Станкостроение и робототехника» и «Новые материалы и химия». «Ведомости» со ссылкой на внутренние источники называют ещё несколько: «Развитие беспилотной авиации», «Развитие космической отрасли», «Атом и новые источники энергии», «Производство судов и судового оборудования», «Гражданская авиация», «Микроэлектроника». Собеседники издания пояснили, что при реализации этих мегапроектов будет соблюдён ряд принципов. В частности, все они направлены на создание конкретной линейки продукции с чёткими характеристиками. Обязательным станет и формат государственно-частного партнёрства.
Также будет реализован механизм гарантированного спроса как со стороны государства, так и со стороны частного сектора. Для этого необходимо провести анализ консолидированных межотраслевых потребностей, которые формируются, когда у нескольких производителей на горизонтальном уровне пересекаются средства производства и технологии. Ведомство, ответственное за реализацию конкретного мегапроекта, будет определять, чего не хватает бизнесу для разработки технологии, и формировать баланс в сотрудничестве с отраслевыми объединениями, научными институтами и центрами компетенций.
Нужны масштабные решения
Таким образом, на первый план выходит кооперация, которая может быть реализована на разных уровнях — внутри отдельных сегментов промышленности и между ними, в границах одного государства и во взаимодействии с внешними игроками. Насколько обширным будет это сотрудничество?
И не окажется ли, что концепция технологического суверенитета вступит в противоречие с идеей международной кооперации? Эти вопросы, в частности, обсудили участники международного форума «АТОМЭКСПО 2024». Директор по информационной инфраструктуре госкорпорации «Росатом» Евгений Абакумов убеждён, что противоречия нет, во всяком случае, в контексте цифровых технологий.
«Для нас технологический суверенитет — это прозрачность IT-решения, понимание того, как оно создаётся, как эксплуатируется, какие команды его сопровождают. В этом случае ничто не мешает кооперации с зарубежными партнёрами», — подчеркнул представитель «Росатома».
Генеральный директор ООО «ИННФОКУС» Михаил Артюшков считает, что ни одно предприятие в мире не способно отказаться от кооперации во внешнем контуре. В противном случае это потребовало бы колоссальных инвестиций с сомнительной окупаемостью и привело бы к существенному увеличению себестоимости изготовления конечных изделий. В то же время он отмечает, что в российской промышленности прекрасно развита кооперация в сфере двигателестроения, благодаря чему отечественные разработки могут заменить импортные авиационные двигатели производства Rolls-Royce, General Electric и Pratt & Whitney.
Двигатель «ПД‑35» прошёл цикл разработки опытного образца всего за три года во многом благодаря деталям, произведённым аддитивным способом, а «ПД‑14» уже проходит лётные испытания в составе самолёта. В их создании участвовали предприятия Объединённой двигателестроительной корпорации и десятки частных компаний, предоставляющих российские технологии, необходимые для реализации подобных проектов.
Руководитель экспертного отдела ООО «Амбрелла Альянс» (Umbrella IT) Юрий Макаренко в качестве примера успешной промышленной кооперации приводит сотрудничество компаний «Сибур», «Еврохим», «Газпром нефть» и «НОВАТЭК», которые объединились для импортозамещения HYSYS — платформы для математического моделирования реальных технологических процессов на химических и нефтеперерабатывающих заводах. Американская фирма AspenTech разрабатывала HYSYS более 30 лет. Однако участники индустриального консорциума в России должны решить задачу импортозамещения быстро, поэтому кооперация здесь действительно актуальна.
Основатель и генеральный директор ГК «АлександрГрадъ БРАУНФИЛД» Александр Ситников считает, что технологический суверенитет в государственном масштабе достигается исключительно путём объединения усилий госсектора и частных корпораций. По его мнению, в рамках отдельного производства возможно найти пути преодоления текущих технических проблем, но масштабировать такие абстрактные решения на всю отрасль не получится.
«То, что подходит одному предприятию, может не подойти другому. Только выработкой единой линии, учитывающей все нюансы и требования отрасли, мы сможем подойти к истинному, а не номинальному технологическому суверенитету. Сегментарно возможно лишь дать собственные прорывные решения в той или иной области технологий», — поясняет Александр Ситников.
Генеральный директор ООО «Макс Групп», участник международной выставки-форума «Электроника России 2024» Максим Ильин подтверждает, что достижение технологического суверенитета требует совместных усилий всех участников отрасли, однако отдельно взятое предприятие может внести вклад в этот процесс. Например, предложить свои уникальные решения и инновации области микроэлектроники и роботизации, которые затем могут использовать другие компании, или сообща разработать стандарты и протоколы, необходимые для интеграции различных систем и устройств.
«Одним из примеров такой кооперации является проект „Интеллектуальное месторождение”, в рамках которого несколько российских нефтегазовых компаний объединились для разработки и внедрения новых технологий и систем управления, чтобы повысить эффективность добычи и снизить зависимость от импортного оборудования. Созданные в результате совместной работы программные продукты позволили оптимизировать процессы добычи и переработки нефти и газа, а в конечном счёте компании смогли сократить затраты на импортное оборудование и повысить конкурентоспособность на мировом рынке», — подчеркивает Максим Ильин.
«Возьмём завод „Роберт Бош Саратов”, который единственный в России производил свечи зажигания для двигателей внутреннего сгорания. Когда ввели санкции, компания Robert Bosch ушла из России и лишила нас своей продукции, которая и так изготавливалась методом итоговой сборки: компоненты приходили из-за границы. В ряде сфер сегодня мы сталкиваемся с подобными проблемами. Разработка новых продуктов, технологий для их производства — это задача не для одного. Нужны объединённые усилия профильных министерств, учёных, предприятий, инжиниринговых компаний и людей, которые работают на местах», — приводит аргументы в пользу кооперации генеральный директор ООО «Инжиниринговая компания «Комплекс КАД» Дмитрий Калеев.
Конкуренция и глобализация
Заместитель директора центра промышленной безопасности АО НИП «Информзащита» Игорь Рыжов напоминает, что в реальности многие потенциальные участники промышленной кооперации являются прямыми конкурентами и имеют неодинаковый набор производств, а значит, и разные потребности в заказной разработке. Это порождает противоречия, которые сказываются на стоимости разрабатываемого ПО, его функционале и возможности тиражирования.
Директор ООО КБ «Спектр» Владислав Давыденко согласен с тем, что кооперация — лишь один из возможных инструментов достижения технологического суверенитета, и далеко не всегда она способствует решению этой задачи.
«Как показывает практика, огромное количество коммуникационных вопросов и согласований на горизонтальном уровне может „похоронить” даже самый перспективный проект. Поэтому в любой консолидирующей истории очень важен менеджмент всего процесса. Если он реализуется по остаточному принципу или в нём нет строго распределённых ролей и высокой степени формализации, проект очень быстро погрязает в куче административных и бюрократических проволочек.
Если же у предприятия достаточный масштаб деятельности и финансовые ресурсы, оно может решить задачи импортозамещения самостоятельно, вплоть до создания целых технологических цепочек. Хороший пример — компания „Ителма”, которая главным образом производит авиационную электронику. Но также она занимается автомобильной электроникой, причём настолько успешно, что работники АвтоВАЗа грустно шутят: мол, скоро можно будет на продукции завода вместо ладьи крепить шильдик „Ителма”», — делится наблюдениями Владислав Давыденко.
Директор по стратегическому развитию компании АСКОН, участник международной выставки-форума «Электроника России 2024» Евгений Бахин придерживается противоположной точки зрения. По его мнению, даже госкорпорации, такие как «Росатом» или «Ростех», вряд ли могут самостоятельно решить все производственные вопросы без привлечения сторонних организаций.
«Современная промышленная продукция, особенно высокотехнологичные сложные изделия, создаются в кооперационных цепочках, которые включают сотни предприятий. Это прямое следствие специализации, разделения и углубления труда. Примером сложнейшей, очень разветвлённой и до предела глобализованной отрасли является микроэлектроника.
Отдельные предприятия, безусловно, могут предложить решения в области проектирования и конструирования на уровне головного производителя. Но без масштабной кооперации для массового выпуска сложного качественного изделия не обойтись. Другой вопрос, что кооперационные цепочки надо оставлять внутри собственной технологической зоны (Россия, ЕАЭС), с осторожностью подключая дружественные страны», — поясняет свою позицию Евгений Бахин.
«В контексте импортозамещения ПО следует отметить, что нельзя построить достаточно эффективную экосистему в короткие сроки за вменяемые бюджеты. Именно поэтому вендоры выстраивают технологические партнёрства и ищут точки соприкосновения. В 2024 году эта активность особенно набирает обороты. Большое количество компаний разрабатывает комплексные решения и интегрирует туда своих партнёров», — резюмирует генеральный директор ООО «Бимэйстер Инжиниринг» Денис Мариненков.
Санкции как стимул развития
Невозможно отрицать, что ограничения на использование в России импортных решений, в том числе в промышленности, стимулировали развитие отечественных технологий. Всё чаще в этом контексте звучит пословица «не было бы счастья, да несчастье помогло». Впрочем, некоторые игроки рынка считают, что импортозамещение развивалось естественным образом, а заградительные меры, принятые со стороны Запада, только подстегнули его.
«Процесс создания собственных технологий и решений был запущен ещё до введения санкций. Многие российские компании уже давно осознали необходимость разработки своих продуктов и услуг, чтобы не зависеть от внешних поставщиков. Таким образом, можно сказать, что санкции лишь ускорили этот процесс и заставили промышленников более активно работать над разработкой отечественных решений», — уверен Максим Ильин.
Александр Ситников считает, что санкции стали обратной стороной процесса глобализации.
Российские технологические цепочки, искусственно затянутые в процесс мирового производственного цикла, дали сбой в условиях санкционного давления. Поэтому отечественные компании вынуждены находить решение собственных проблем самостоятельно. По мнению основателя ГК «АлександрГрадъ БРАУНФИЛД», импортозамещение приобрело бы такие масштабы и естественным путём, однако сегодня из этой ситуации участники отечественного рынка, несомненно, извлекут гораздо больше пользы, чем когда бы то ни было.
«После ухода западных вендоров возникла необходимость срочно искать или разрабатывать замену тем решениям, которые они поставляли в Россию, поскольку нельзя допускать простоев или снижения производительности. Ведь всё это может негативно сказаться не только на прибыльности компании, но и на ряде социальных факторов, если речь идёт о масштабных цифровых решениях», — поясняет Юрий Макаренко.
Денис Мариненков также полагает, что давление извне вынудило российские компании искать альтернативные пути и ресурсы для обеспечения своих потребностей. Однако, с его точки зрения, импортозамещение и стремление к технологическому суверенитету являются естественными составляющими развития промышленности. И эти процессы могли бы происходить без внешнего давления, хоть и более медленными темпами.
Владислав Давыденко, в свою очередь, убеждён, что к импортозамещению российских промышленников подтолкнули именно санкции, поскольку у бизнеса нет задачи что‑то замещать, у него одна цель — получать прибыль. И если предприятие может купить готовую технологическую цепочку или элемент, оно обязательно это сделает, не тратя время и деньги на разработку с нуля. Любые опытно-конструкторские работы очень дороги, а разработка и испытания требуют времени и средств, напоминает директор КБ «Спектр». Поэтому он считает, что без санкций мы не увидели бы значимых результатов импортозамещения в течение многих лет.
Генеральный директор «РОСТерм» Иван Багаев подтверждает: процесс импортозамещения запустили именно санкции, без внешнего давления и развёрнутых мер поддержки таких результатов мы бы не получили. Однако при этом он отмечает, что государственные программы, призванные помочь российским разработчикам и производителям, постепенно сворачиваются или действуют в урезанном виде.
«Мы планировали большой рывок по числу проектов импортозамещения в Санкт-Петербурге и других городах России. Однако сейчас понимаем, что кредитная нагрузка выросла за счёт увеличения ставок, а основные программы, которые работали на производителя, закрыты. В итоге нам приходится переносить все инвестпроекты как минимум на следующий год. Будем следить за развитием ситуации, но на данный момент она далека от позитивной. Самым лучшим решением государства было бы сохранить все программы субсидирования производств: на покупку оборудования, на оборотные средства, на строительство производственных и складских цехов.
Тогда мы могли бы держать тот же темп, что и в предыдущие два года», — делится своим видением ситуации Иван Багаев.
Также он напоминает, как важна работа с конечными потребителями: не только производители, но и СМИ, и государственные организации должны доносить до них информацию о преимуществах приобретения российских продуктов, которые могут заместить европейские аналоги без потери качества.
«К тому же покупка отечественных товаров означает, что налоговые средства останутся в стране.
Тогда как, например, приобретение китайской продукции создаёт те же риски, что и несколько лет назад, потому что мы конкурируем зачастую с субсидированными КНР продуктами. Вся борьба сводится к размеру капиталов, а деньги у нас дороже, чем в Китае. Очевидно, что после покупки азиатской продукции денег в стране остаётся в разы меньше, чем если бы приобреталась аналогичная продукция российского производства.
Важно работать над тем, чтобы слова „Сделано в России” звучали гордо, направлять конечного потребителя на использование отечественных продуктов и тем самым поддерживать наших производителей. Если это получится, то возврат любого европейского бренда на нас не отразится», — поясняет гендиректор компании «РОСТерм».
«Определённые отрасли промышленности исторически локализовались в регионах, богатых на требуемые ресурсы: дешёвую энергию, доступное сырьё или транспортные потоки.
Организовать производство значительно выгоднее там, где для этого созданы все условия. Именно поэтому мы считаем, что санкции стали катализатором, заставившим изменить естественное международное разделение труда, и подтолкнули российских промышленников к созданию импортозамещающих решений.
Острая необходимость в импортозамещении стимулирует компании искать альтернативные методы и адаптировать производство к современным реалиям, не теряя качественных характеристик», — делится мнением Михаил Артюшков.
Реверс нам поможет
Дмитрий Калеев, говоря о санкциях, также использует термин «катализатор». Если бы не они, считает эксперт, большинство российских предприятий продолжали бы работать на зарубежном оборудовании и собирать изделия из импортных комплектующих. Наша страна оставалась бы большим сборочным цехом. Стремление покупать всё необходимое за её пределами убивало отечественную промышленность, не давало ей расти и совершенствоваться.
«Тренд импортозамещения создал благодатную почву для развития, и важным инструментом для создания аналогов импортной продукции стал реверс-инжиниринг. Конечно, на первом этапе разрабатываемые аналоги будут порой хуже, к этому нужно быть готовыми. Пусть техническое обслуживание придётся выполнять чаще, зато у нас будут собственные комплектующие, мы не будем ни от кого зависеть. А лет через пять, думаю, сможем выйти на тот уровень качества, который давали ушедшие западные бренды», — поделился прогнозом гендиректор компании «Комплекс КАД».
По наблюдениям Михаила Артюшкова, реверс-инжиниринг сейчас находится на пике популярности в России.
«Это самый действенный способ произвести запчасти и инструменты, которые невозможно поставить. А в связке с аддитивными технологиями воссоздать деталь возможно за считаные часы.
Кроме того, с привлечением квалифицированных инженеров можно оптимизировать деталь, добавив прочности или снизив массу, тем самым повысить её ресурс и снизить себестоимость. Эта технология доступна, не обязательно приобретать оптический сканер, 3D-принтер и искать персонал, гораздо выгоднее обращаться к экспертам. Они решат задачу эффективнее и быстрее, чем заказчик сделал бы это сам», — рекомендует гендиректор компании «ИННФОКУС».
В прошлом году доля заказов по реверс-инжинирингу достигла 70% от общего объёма услуг инжиниринговой компании «Комплекс КАД». Для сравнения, в 2022 году она составляла около 50%. Число поисковых запросов на услуги обратного проектирования в интернете также увеличилось, что свидетельствует о крайней востребованности реверс-инжиниринга.
«По сути, сегодня импортозамещение невозможно без этой технологии. Доступ на внешний рынок ограничен, а параллельный импорт всегда дольше, дороже и ненадёжнее для конечного потребителя. Реверс-инжиниринг помогает ускорить разработку конструкторской документации для продуктов, необходимых здесь и сейчас. Благодаря ему российские предприятия сами производят то, что раньше приходилось закупать. Причём появляется возможность адаптировать зарубежные изделия к нашему станочному парку, нашим условиям эксплуатации и потребностям.
Реверс-инжиниринг стимулирует российскую промышленность производить и развиваться, обеспечивать страну необходимыми продуктами самостоятельно», — убеждён Дмитрий Калеев.
Денис Мариненков также считает, что реверс-инжиниринг является востребованной технологией и может быть применён в качестве инструмента для достижения технологического суверенитета российской промышленности. С его помощью компании могут анализировать импортные продукты и технологии, выявлять их принципы работы и внедрять аналогичные или улучшенные решения на местном уровне.
«Однако следует отметить, что масштаб применения реверс-инжиниринга в российской промышленности пока ограничен, и требуется больше примеров успешной реализации данной практики. Но уже сегодня мы видим запрос наших крупных заказчиков на усиление импортозамещающих решений, и мы периодически участвуем в создании высокодетальных моделей сложного оборудования для задач реверса», — дополняет генеральный директор «Бимэйстер Инжиниринг».
По словам Юрия Макаренко, разработка на примере реализованного решения экономит время хотя бы потому, что сформировано понимание конечного результата, а значит, можно более точно формулировать задачи и выполнять их декомпозицию. В то же время Игорь Рыжов считает, что российские промышленники применяют реверс-инжиниринг скорее от безысходности, как временное решение. Можно использовать результаты реверса, чтобы бизнес не останавливался, но разрабатывать всё равно, за редким исключением, придётся своё, убеждён руководитель экспертного отдела Umbrella IT.
Евгений Бахин определяет реверс-инжиниринг как временный способ ремонтно-эксплуатационного суверенитета.
«Технология, если мы говорим о сочетании цифровых контрольно-измерительных машин и аддитивного производства, вполне востребована. И специалисты по ней тоже востребованы, поэтому технические вузы запустили специальные курсы повышения квалификации по данной тематике. Отчасти это связано с резко выросшей потребностью в ремонте и обслуживании зарубежного оборудования, производственных линий собственными „неавторизованными” способами.
Если же расширить содержание термина до копирования зарубежных изделий, которые мы ранее сами не производили либо утратили данную компетенцию, то это классическая и многовековая практика инженерной и производственной деятельности, особенно на ранних этапах освоения новых сложных образцов техники. В качестве хрестоматийного примера можно вспомнить советский ракетно-космический проект, в начале которого была поставлена задача скопировать „Фау‑2” (наш индекс был Р‑1), научиться серийно её выпускать, достичь стабильных параметров надёжности.
На разработку PLM-системы, способной конкурировать с мировыми лидерами, мы потратили около 35 лет. А, чтобы научиться производить собственные хорошие станки, надо много лет тысячными коллективами каждый день упорно их проектировать и выпускать, терпя временные неудачи. В целом же на технологический суверенитет у нас очень хорошие шансы. В том числе на каком‑то этапе и с применением реверс-инжиниринга», — подводит итог директор по стратегическому развитию компании АСКОН..
«Можно с уверенностью констатировать, что скорость импортозамещения в сфере производства существенно выросла с момента начала СВО. Западные игроки стали покидать российский рынок, и государство предприняло ряд шагов, направленных на поддержку отечественного бизнеса.
Это в первую очередь кредитование, а также ряд других инструментов поддержки (субсидии, гранты, льготы, приоритет отечественной продукции, госзаказы), которые для российских предприятий стали гораздо более доступными, чем ранее. До введения санкций для производителя многие инструменты были или труднодоступны, или представлены в недостаточном объёме. Мы ожидаем, что эти меры поддержки останутся на ближайшее время».
«Существующая система взаимоотношений на международном рынке выстраивалась десятилетиями и насытила рынок высокотехнологичной продукцией, сделав её доступной для большинства жителей планеты. В то же время пандемия и санкции показали её уязвимость.
Поэтому для достижения технологического суверенитета российской промышленности необходимо сужать контур кооперации до уровня государства или союза дружественных государств с обеспечением доступа компаний к инвестициям в разработки и производственные мощности».
«В настоящее время отраслевая кооперация предприятий радиоэлектронной промышленности является одной из ключевых составляющих создания отечественной вычислительной техники. Во многом при налаживании сотрудничества помогает нетворкинг. Участие компаний, входящих в АНО «Вычислительная техника», в Международной выставке-форуме «Электроника России» способствует созданию кооперационных цепочек внутри рынка.
Речь идёт как о производственных операциях, осуществляемых на контрактной основе, так и об использовании электронных компонентов. Сегодня практически каждое изделие вычислительной техники из Единого реестра российской радиоэлектронной продукции в той или иной степени является результатом отраслевой кооперации, что способствует развитию отрасли в целом и повышению уровня технологического суверенитета.
Санкции, введённые в 2022 году, стали дополнительным импульсом для расширения номенклатуры отечественной вычислительной техники и повышения уровня её локализации. Но следует отметить, что политика импортозамещения стартовала ещё в конце 2014 года, благодаря чему наши компании уже имели технологический задел как в разработке, так и в производстве продукции».
«Достичь технологического суверенитета можно, только объединившись с другими игроками рынка. В одиночку добиться этого нереально. Если посмотреть на вызовы, например, в сфере проектирования электротехнического оборудования, то один из барьеров импортозамещения — отсутствие подходящих технологий в нашей стране. Безусловно, одна компания может предложить качественное решение.
Однако, опять же, реализация этого решения — дело общее. Уверен, что одному предприятию не под силу справиться с такой задачей. Нужно привлекать к совместной работе другие коммерческие и государственные организации, институты. По роботизации, насколько мне известно, полностью отечественных решений сегодня нет.
Плюс остро стоит вопрос обслуживания и ремонта роботов. В сфере импортозамещения важно изменить мышление. Не нужно рассчитывать, что купим за границей, как было раньше. Или делать ставку на параллельный импорт, или на то, что отменят санкции, и мы заживём прежней жизнью. Нужно создавать производства в нашей стране, ориентироваться на собственные возможности. Так было в Советском Союзе. Почему бы нам не перенять опыт прошлого, адаптировав его к современным условиям?»
Руководитель экспертного отдела ООО «Амбрелла Альянс» (Umbrella IT) Юрий Макаренко
«Идея совместной разработки сложных решений или реализации комплексных проектов с дальнейшим правом использования результатов и их коммерциализации не нова. Подобные практики уже применялись в мире и показали свою эффективность. Достаточно вспомнить производство летательных аппаратов Airbus — создание подобных технических средств невозможно силами предприятий одной страны, оно требует сотрудничества нескольких государств, в данном случае — членов Европейского союза.
Если говорить о разработке программного обеспечения, то текущие задачи не столь масштабны, но всё же некоторые технологии требуют вовлечения сразу нескольких компаний, владеющих опытом и знаниями в отдельных областях науки и техники. В первую очередь это относится к цифровым двойникам — решениям, которые моделируют или воспроизводят физические, химические, экономические или социальные явления нашего мира в цифровом виде.
Сложность подобных явлений и неполное понимание всех факторов, которые необходимо учесть, делают эту задачу с точки зрения исследования и разработки длительной и требующей значительных инвестиций».
«Мы больше беспокоимся о том, как будут решены вопросы информационной безопасности на промышленных предприятиях: насколько бесшовно совместимы средства защиты, сможет ли внутренний функционал ПО поддерживать российские операционные системы? Важны аспекты администрирования пользователей и прав доступа, резервного копирования, виртуализации, поддержки обновлений.
Какие встроенные доверенные механизмы информбезопасности можно будет использовать, чтобы заказчик мог, например, сэкономить на каком‑то из средств защиты информации, приобретаемых для построения общей системы? Говоря о значимых объектах критической информационной инфраструктуры, следует помнить, что требования импортозамещения относятся не только к основному прикладному производственному ПО, но и к программным продуктам, которые его окружают».
«С очень высокой вероятностью российским заказчикам любой промышленной продукции без давления извне было бы проще и комфортнее закупать и эксплуатировать привычные импортные изделия, которые были доступны в самой широкой номенклатуре на выгодных финансовых условиях с налаженной технической поддержкой и обслуживанием.
Безусловно, замещение отечественной продукцией шло бы, но очень медленно и только в тех секторах, где государство напрямую это диктовало бы из соображений безопасности. Когда страна полностью встроена в доведённую до пределов расширения глобальную экономическую модель, причем встроена как периферия, то крайне сложно конкурировать на полностью открытом внутреннем рынке, не говоря уже о внешних, с мощнейшими зарубежными производственными компаниями».
«Технология реверс-инжиниринга исторически была характерна для российской промышленности. И в современных условиях она является чуть ли ни ведущим решением для многих процессов, отлаженных ранее в условиях глобализации.
Считаю, что в перспективе именно это поможет нам совершить глобальный технологический рывок. Отпадает необходимость изобретать велосипед, и есть возможность сконцентрироваться на космических программах».
«Реверс-инжиниринг — одна из ключевых технологий, которую должна использовать любая технологическая компания. В современном мире уже существует решение для большинства инженерных задач, нужно лишь найти и адаптировать его к своим условиям. Нет ничего плохого в этом, если не нарушаются патенты.
Соблюдение патентного права в отношении западных партнёров сложно, но наша задача сделать так, чтобы Россия процветала. Поэтому вопрос соблюдения патентных прав не должен стоять на первом плане».
«Во-первых, реверс-инжиниринг можно использовать для копирования иностранных технологий, которые Россия не может получить напрямую из-за санкций или других ограничений. Это позволит отечественным компаниям производить аналогичные продукты и услуги, не зависящие от зарубежных поставщиков.
Во-вторых, обратный инжиниринг может помочь в улучшении и модернизации существующих технологий. Анализируя иностранные продукты, российские инженеры способны выявить слабые места и недостатки, которые затем можно устранить. Наконец, этот инструмент может стать основой для создания новых технологий. Изучая иностранные продукты, российские специалисты получат импульс для разработки собственных инновационных решений.
Таким образом, реверс-инжиниринг является мощным инструментом для достижения технологического суверенитета российской промышленности, позволяющим преодолеть зависимость от иностранных технологий и стимулировать развитие собственных инноваций».
«Вопрос о достижении технологического суверенитета в промышленности через кооперацию участников отрасли можно рассмотреть с разных точек зрения. Хотя отдельное предприятие может предложить решения, которые способствуют достижению технологического суверенитета в определённом сегменте, таком как микроэлектроника или роботизация, общий успех требует совместных усилий и сотрудничества между компаниями. С другой стороны, кооперация позволяет объединить экспертизу, ресурсы и инновационные идеи различных участников промышленности, создавая синергию и ускоряя процесс достижения технологического суверенитета».
Текст: Мария Кармакова
